[Lun-Key]

Название: Прошлое
Автор: Akira Luna
Пейринг: Хосе Мария Гутиеррес, Уго Гонсалес, implied Рауль/Гути
Жанр: POV (Гути), джен
Рейтинг: PG-13
Статус: закончен
Размер: Мини
Описание: теплые отношения или как они мне видятся между Гути и вторым сыном Рауля -

Уго

***
На первый взгляд я – черствый и неумеющий любить. На первый невооруженный взгляд. На веру фото и статьям в желтой прессе и чьим-то бесконечным сплетням. Но если приглянуться…
Я безумно люблю своих детей и после развода с женой использую каждую мельчайшую возможность, чтобы побыть с ними, провести уикенд или просто на пару часов составить компанию в парке развлечений. Часто я «выгуливаю» не только своих детей, но и кое-чьих ещё.

- Гути, Гути, мы скоро приедем? – по-наглому напросившийся ко мне на колени Уго тянет за отросшие волосы и настаивает на ответе всем своим «бе» на лице.
- Да, милый, как только папа найдет правильную дорогу, – настолько увлекаюсь малышом, что почти не слушаю раздраженного Рауля, который предлагает сесть за руль мне. – Ну, я же не могу оставить твоего ребенка, Бланко, правда, Уго?
Звонкий детский смех пронзает давящую тишину в машине, и даже насупившийся секунду назад Гонсалес смягчается и подмигивает мне в зеркало заднего вида.
Вот так мы нередко забирали Айтора из детского сада. А по дороге домой, обычно, по требованию Гутиерреса и Гонсалеса младших, сворачивали в какое-нибудь кафе, где маленькие вымогатели наедались мороженого, после чего и я, и мой капитан получали нагоняи от недовольных детским кашлем матерей.

Мой Айти больше сдружился с Хорхе, несмотря на то, что одногодкой ему был Уго. Зато со вторым, кажется, сошелся я, чему Рауль поначалу был даже рад. Я помню, с каким умилением он наблюдал за тем, как Хосе Мария – кровь с молоком мадридского Реала – выполняет любые капризы его чада. Впрочем, этим капризам малыш научился у меня. В невозможности устоять перед обаянием голубоглазого блондина, Гонсалес-старший исполнял многие мои прихоти. Уго, видимо, насмотревшись на то, как его папочка едет на другой конец города ради ремня из новой коллекции или диска с нашумевшей картиной, научился кое-чему. Ведь, в столь юном возрасте мы многое схватываем неосознанно. То, что окружает ребенка, и становится впоследствии его главными привычками и, часто, минусами.
Минусом Уго стала его схожесть со мной. Со временем я начал замечать, что он всё чаще показывает Раулю язык, просится к нему на руки, почти не принимая отказа, и по моему примеру гоняет отца по городу за любой безделицей.
На это забавно смотреть. Было забавно. Пока я не полюбил эту заразу, как свою собственную. Даже мой Айтор столько не капризничал, сколько это делал сын Бланко. Но я, подобно Раулю, не находил в себе силы сказать ему «нет». В Уго я видел прекрасную почти копию отца с практически моим характером. Для меня это был идеальный и самый любимый ребенок, разумеется, после родных.

Прижимаю маленький, трясущийся от холода комочек к себе. Уго утыкается носом в мой живот и что-то бурчит, но я уже не слышу, лишь успокаивающе глажу его по волосам и убеждаю, что папа скоро приедет, но, наверное, больше себя, чем его. Рауль опаздывает уже на 2 часа, но не звонит. Обычно, примерный папаша заранее предупреждал меня о любых форс-мажорах в своем расписании, чтобы я развлекал его ребенка до потери сознания. Уго устал, он хотел спать, и я честно пытался его уложить, рассказал сказку, даже сидел с ним, пока он, прижимая мою ладонь к себе, ворочался и постоянно открывал глаза, проверяя, тут ли ещё дядя Хосе. Странно, что он добавлял «дядя» только к моему имени, да и звал меня так очень редко. От него «Гути» я слышал гораздо чаще, чем от кого-либо другого. И сейчас эта наглая прелесть устроилась на моих коленках и дрожит, дрожит больше не от прохлады в комнате, а от страха, что отец не приедет. А я уже представляю себе, почему он не заявляется и не звонит. Скорее всего, где-нибудь напился, такое редко случается, но все же бывает. И в данный момент, например, Мамен пытается вытащить его из какого-нибудь бара. Но она бы точно вспомнила о ребенке.
Вздыхаю и вздрагиваю от внезапного холодного прикосновения к коже. Уго засунул руки под мой свитер и греется, прикладывая к животу то саму ладошку, то её тыльную сторону. Улыбаюсь от того, насколько же мило это выглядит и насколько это похоже на его отца. Гонсалес, он и в 8 лет Гонсалес! Такой же беззащитный рядом со мной, но в то же время сильный своей слабостью. Хотя Уго скорее смесь. Этакий Гонсалес-Гутиеррес. Мамен не обрадовалась бы присутствию моего гена в сыне. А вот Рауль... Наверняка, он и сам замечал, как мы похожи. Что ж, это прелестно, да Уго и воспитывать не нужно. Сам кого угодно воспитает, если даже со мной справляется.
Малыш смеется и сильнее прижимается ко мне, обнимая себя моими руками, точно слышит мысли в чужой голове. Я провожу пальцами по его легким кудрям. Ностальгия. Как у Рауля, но не такие мягкие, вот у Хорхе волосы точь-в-точь, как у отца. И снова Уго забирает от меня частичку, теперь уже во внешности.
Неожиданно младший Гонсалес поднимает на меня глаза, в которых я, с удивлением для себя, нахожу предельную серьезность и легкий страх:
- А ты меня любишь?
Выпрямляю спину и поудобнее переворачиваю маленькое тело на своих коленях. С чего такой вопрос? Вот это уже мой стиль. Я тоже, бывало, просыпался и ударял с утра Рауля подобными вопросами.
- Малыш мой, - ласково убираю прядку волос за ушко, - Я очень сильно тебя люблю, ты даже не представляешь как!
- Сильнее, чем папу?
Сомнения так и лезут в мою голову: ребенок, тебе точно 8 лет? Я киваю, но не отвечаю «да». Уго дуется, видимо, понимая, что поставил меня в тупик и за короткое время ответа мне не найти. Он поднимается, садится мне на колени и обнимает настолько, насколько позволяет длина его детских рук:
- А я тебя люблю.
Обиженный тон, но безмерная искренность. Так и хочется добавить за него: «Но не сильнее, чем папу». Усмехаюсь, а он снова, точно чувствуя, поднимает на меня глаза.
От ответа на этот прожигающий вопросительностью взгляд меня спасает звонок в дверь. Беру Уго на руки и выхожу из комнаты в прихожую, открываю дверь:
- Мама! - малыш снова опережает меня и тянет ручки к Мамен.
- Прости, Хосе, у Рауля разрядился телефон, и сам он встал в пробке, смог сообщить очень поздно. Я извиняюсь за мужа, тебе пришлось повозиться с Уго. – Её слова контрастируют с холодным и уж слишком официальным ко мне обращением, но я уже давно перестал удивляться такой реакции на себя от жены Бланко.
- Ничего, Мамен, мы составили друг другу приятную компанию. – Щелкаю Уго по носу, а он тут же начинает чесать его и улыбается мне.
- Не сомневаюсь. – Слышу нотки сарказма в голосе, и это я в ней люблю. Лишь с благоверной Рауля можно позабавиться вдоволь, укалывая друг друга в самые больные точки.
Конечно же, сеньора Гонсалес не желает долго находиться на моей территории в отличие от сына и мужа, потому очень скоро покидает квартиру. На прощание Уго целует меня в щеку и долго машет рукой, пока его очаровательное личико не скрывается за закрывающимися створками лифта.
Ещё недолго стою, смотря на пустой коридор и прислушиваясь к смеху на первом этаже. Детскому смеху.
- До свидания, Уго.
Закрываю дверь и возвращаюсь на тот самый диван, где несколько минут назад обнимал Гонсалеса. Маленькую почти копию Рауля с практически моим характером. Такое описание грозит привязаться к среднему сыну Бланко.
Но, наверное, Уго передалась частичка меня. Вот, только возможно ли это, я не знаю. А иначе, как объяснить его часто отстраненный взгляд и угрюмость, абсолютное «фи» фотографам и репортерам, и фразы, к обоснованному страху Рауля, с заметной частотой копирующие мои.
Мой маленький Гонсалес, иногда я люблю тебя больше, чем твоего отца.